Й. Бродский. Сонет. (1962)
Мы снова проживаем у залива,
и проплывают облака над нами,
и современный тарахтит Везувий,
и оседает пыль по переулкам,
и стекла переулков дребезжат.
Когда-нибудь и нас засыпет пепел...
Город Сорренто находится на одноименном полуострове на Юге Италии.
Он расположен на скалистых берегах, круто обрывающихся к кристально синему морю. Когда-то на месте сегодняшнего Сорренто находился римский город Суррент. Полководец и историк Плиний Старший назвал его «радостью самой природы», которая наградила его своими дарами.
Кажется, за два тысячелетия здесь мало что переменилось. Люди и обычаи, вероятно, остались прежними, а острые утесы по-прежнему противостоят нескончаемой осаде моря.
Очарование Сорренто - в умиротворенной атмосфере, которую создает природная красота этих мест, в прекрасных видах на Везувий и Неаполитанский залив, живописнейших окрестностях, городках и поселках.
Еще со времен Римской империи Сорренто был известен как престижное место отдыха патрициев, построивших здесь многочисленные виллы. В I в. до н.э. диктатор Луций Корнелий Сулла раздавал земельные участки в Сорренто ветеранам Гражданской войны, в результате которой он пришел к власти.
В Средние века город поочередно принадлежал готам, византийцам, лангобардам, сарацинам, норманнам, арагонцам, туркам. В конце концов, Сорренто стал частью Неаполитанского королевства и вместе с ним вошел в состав объединенной Италии.
Со времен средневековья в Сорренто осталось несколько памятников архитектуры и истории, среди которых самым необычным является «Валле Деи Моллини» (Долина мельниц). Это место представляет собой глубокое ущелье, где еще можно обнаружить остатки старых зданий, обильно покрытых растительностью, ставших приютом для птиц.
«Валле Деи Моллини» (Долина мельниц).
Спуск к морю с площади Тассо. Несмотря на наличие лифта, многие предпочитают пользоваться старым способом.
Именно эта долина является местом старейших поселений в Сорренто, здесь даже были найдены останки доисторического поселения. Долина мельниц является частью системы, включающей пять ущелий, которые пересекли полуостров Сорренто.
В древности эти долины использовались для обозначения границ владений. Сегодня сохранились только некоторые из них.
Своим названием долина обязана расположившейся здесь старинной мельнице, которая перестала функционировать в конце 19 века. Помимо мельницы здесь была лесопилка, использовавшаяся для обработки различных пород дерева, и общественные прачечные. Работало всё это благодаря многочисленным горным ручьям, весной наполнявшим долину водой. До строительства главной городской площади Тассо в 1866 году у долины был прямой выход к морю. А вместо площади был узкий мост, соединявший две стороны ущелья. Когда строили площадь, ущелье частично засыпали, тем самым перекрыв выход к морю. Сегодня от площади Тассо можно спуститься вниз по ступенькам и пройти к морю по одной из улиц.
Площадь Тассо, расположенная на высокой террасе между
"Долиной мельниц" и морем.
Истинный расцвет города начался в 18 веке, когда места эти стали частью Гранд Тура - путешествия по наиболее значительным местам в Италии без которого ни один молодой человек в Европе ни мог считать законченным свое образование. Так здесь оказались Байрон, Китс, Скотт, Дикенс, Гетэ.
В 19 веке Сорренто был воистину русским курортом. Сюда из Одессы выполнялись регулярные пароходные рейсы. Здесь подолгу жили и отдыхали члены самых знатных русских фамилий, включая царскую, писатели, поэты, художники и музыканты, среди них русские художники С. Щедрин и И. Айвазовский, писатели И. Бунин и В. Набоков, дипломаты П.Шереметев и И.Толстой, поэты В.Жуковский и П.Вяземский, писатель и мыслитель И.Аксаков, и другие выдающиеся русские творцы словесного и художественного образа. Все они — кто на живописных полотнах, кто в стихах или в прозе — оставили нам свои впечатления о городах Соррентийского и Амальфитанского побережья, этого удивительного места, по праву признанного ЮНЕСКО самым красивым побережьем мира.
В Сорренто Ибсен писал «Пер Гюнта», Ницше ругался с Вагнером, а Горький размышлял о революции. Нормальный же человек в Сорренто ни к какой деятельности не склонен - он целиком поглощен созерцанием прекрасных видов, распитием Lacrima Christi и погружением в dolce far niente (желательно - в лимонной роще).
Продолжая традиции римских патрициев, Сорренто и по сей день относится к числу престижных курортов, пользующихся популярностью у состоятельных людей. В городе насчитывается 118 отелей, среди которых есть и великолепные «пятизвездочные», и комфортные «четырехзвездочные», и демократичные «трехзвездочные».
Grand Hotel La Pace 5*
Grand Hotel Excelsior Vittoria 5*.
А есть и легендарные отели, такие как Гранд Отель Эксельсиор Виттория (Excelsior Vittoria). Он разместился в историческом центре города Сорренто, на высокой скале над морем. С его террас открывается великолепный вид на Неаполитанский Залив и вулкан Везувий. В соответствии с археологическими свидетельствами, некогда на этом месте располагалась вилла римского императора Августа.
История этой изысканно-элегантной гостиницы насчитывает 175 лет. Основанная семьей Фиорентино в 1834 году, она и сейчас находится во владении семьи, и на сегодняшний день представляет собой ансамбль из трех соединенных между собой импозантных зданий ХIX века, утопающих в пышной зелени уникального средиземноморского сада площадью 20 тысяч квадратных метров.
За долгие годы своей истории Гранд Отелю довелось оказывать гостеприимство королевским особам, видным политическим деятелям, артистам и знаменитостям. В числе его частых гостей были Энрико Карузо, Мерлин Монро, Софи Лорен.
За годы своей истории Гранд Отель Эксельсиор Виттория многократно становился романтичной съемочной площадкой для кинофильмов и телефильмов, рекламных роликов и музыкальных видеоклипов.
В легендарной гостинице "Эксельсиор Виктория" есть легендарная свита - так называемая "свита Карузо". Это апартаменты в которых человек, ставший легендой итальянской лирической оперы провел последние дни своей жизни.В декабре 1920 года Карузо заболел плевритом и врачи посоветовали мастеру сменить климат. Уже смертельно больной Карузо предпринимает прощальное путешествие из Америки на родину. Он выбрал Сорренто, место известное как климатический курорт.
Свита "Карузо" в "Эксельсиор Виктория" Сорретно.
Незадолго до своей смерти Карузо встретил девушку, которая была младше его на 20 лет. Ее звали Дороти Бенджамин. Они поженились и у них родилась дочь. Ещё через год, Карузо заболел и был вынужден вернуться в Италию. Несмотря на самоотверженные попытки врачей победить болезнь 2 августа 1921 года великий тенор простился с этим миром и отошёл в мир иной. Позднее его вдова, Дороти, опубликовала две книги, которые включали многие трогательные письма Карузо к ней. На итальянского композитора Лучио Далла содержание этих писем и последние годы жизни
Энрико Карузо, оказали сильное влияние. В 1986 году он приезжает в Сорренто, останавливается в гостинице "эксельсиор Виктория" в свите "Карузо" и пишет проникновенную песню, одну из самых красивых песен 20-го столетия - "Caruso".
Эта песня посвящена последним дням Энрико Карузо проведенным в Сорренто, она рассказывает о чувствах человека, который думает о своей скорой смерти, смотря в глаза дорогой ему девушки, "зелёные, как море, глаза".
Andrea Bocelli - Caruso - Live From Piazza Dei Cavalieri, Pisa, Italy / 1997
Великий Карузо настолько почитаем земляками, что они открыли в Сорренто ресторан его имени. Но это не обычный ресторан, а целый музей. Владелец ресторана Паоло Эспозито, большой ценитель таланта Карузо, благодаря помощи историка Гвидо Д`Онофрио, собрал целую коллекцию из предметов, имеющим прямое или косвенное отношение к жизни и карьере знаменитого певца.
Интерьер ресторана "Карузо" в Сорренто.
Продолжая разговор об известных музыкальных произведениях, написанных в Сорренто, нельзя не вспомнить, написанную в 1902 году песню "Вернись в Сорренто". Она приобрела популярность во многих странах, но у русских людей песня, как и сам город завоевала особую любовь. Истории создания песни "Вернись в Сорренто" посвящена отдельная статья на нашем сайте.
Главным символом Сорренто является лимон. Приезжайте в Сорренто в конце апреля – начале мая и вы увидите побережье, утопающее в цвету лимонных и апельсиновых рощ.
Лимон из Сорренто или, как его еще называют «овале ди Сорренто», обладает особенным вкусом, ароматом и выдающимися размерами. Кожура соррентийских лимонов толстая, «ноздристая» и фантастически ароматная благодаря присутствию в ней большого количества эфирных масел.
Из за холмистой местности лимонные сады в окрестностях Сорренто располагаются на террасах. Традиции выращивания лимонов на этих плодородных вулканических почвах прослеживаются еще с античных времен. Жаркое южное солнце, высокая влажность и морские бризы, обдувающие лимонные рощи, сделали лимон основой местной гастрономии. Это важный ингредиент для приготовления многих салатов и заправок, джемов, мармеладов, варенья и ликеров.
Лимон является фаворитом и местной парфюмерной промышленности: духи, мыло, свечи, ароматизаторы всех мастей, всему этому стремятся придать вкус и запах лимона.
Не менее выдающимся созданием Соррентийского полуострова является соррентийский помидор - большой, розовый, мускулистый, сладкий, красивый. Местные почвы две тысячи лет назад оплодотворенные Везувием, дают несколько обильных урожаев в год.
"Постоянное присутствие в местном пейзаже с одного боку - зловещего Везувия, с другого боку - Геркуланума и Помпей выглядит вечным напоминанием "memento mori", создает особую философскую глубину. На фоне подобных картин самозабвенный труд не может не показаться полной ненужностью. Какое имеет значение минутное жизнеобустройство перед лицом
этой вечности? Трудно оспаривать неоспоримое.
Здесь почва пронизана вулканической (чреватой смертью? принесшей смерть?) лавой и жирным природным удобрением - морскими водорослями. Поэтому здесь родятся овощи и фрукты с особенным вкусом..." (Е.Костюкович. "Еда: итальянское счастье").
Как и везде в Италии в Сорренто есть праздники прославляющие местные продукты и блюда. Одним из таких праздников является фестиваль еды и вин "I Valori del Territorio" ("Сокровища нашей земли"), который проводится в весенне-летний сезон.
В 2016 году в рамках этого фестиваля состоялось костюмированное шествие, которое закончилось инсценировкой заседания древнего городского совета в Седиле Доминова (Sedile Dominova). Это место представляет собой открытую лоджию, увенчанную куполом и расписанную фресками. Раньше здесь собирались местные титулованные особы для обсуждения городских и иных проблем.
Седиле Доминова (Sedile Dominova)
Очаровательный клуатр 14 века с чертами мавританской архитектуры, летними вечерами преобразуется в сценическую площадку фестиваля «Соррентийское музыкальное лето».
По улочке Via del Mare можно спуститься в старый рыбацкий порт. Там внизу у подножья скалы стоит устроиться за столиком недорогой траттории и слушать, как плещутся волны, наблюдать, как рыбаки разгружают с баркаса свежий улов и внимать незамысловатой музыке итальянской речи.
Сорренто очень тусовочный, идеальное место для тех, кто любит погулять по вечерам: главную улицу Corso Italia перекрывают по выходным, и она становится свободной для пеших прогулок по барам и ресторанам, магазинам и кафе-мороженым. Вообще вечерние прогулки по Сорренто даже интереснее, городские здания и отели подсвечиваются, белые круизные лайнеры в море горят огнями, что делает еще привлекательнее прогулки по набережным.
«Богатые и знаменитые» строят здесь свои виллы, и приезжают сюда на своих яхтах.
Самое правильное занятие в Сорренто - "dolce far niente" - сладкое безделье.......
А главным событием дня является неторопливая трапеза в одном из многочисленных соррентийских ресторанов. Найти в Сорренто плохой ресторан также сложно, как найти дешевый (хотя все относительно, нас, израильтян, ценами не удивишь). Цены зависят от красоты видов и интерьеров больше нежели от мастерства шефа. Поэтому, если хотите устроить романтический вечер в красивом ресторане с видом на залив, готовьтесь раскошелиться. А если желаете просто вкусно поужинать в лучших итальянских традициях, заходите в скромную семейную тратторию где-нибудь подальше от центра.
Многие рестораны могут похвастаться тем, что в них побывали известные люди - артисты, политики, спортсмены, о чем повествуют фотографии и газетные вырезки, вставленные в рамочку, или даже мемориальные таблички у входа.
Из записок путешественников.
«Я влюбился в Сорренто с первого взгляда. Все было очаровательно. Мне захотелось остаться здесь навсегда.
Город был полон пожилых английских туристов. Со столиков и от проходящих по тротуару пар до меня долетали обрывки разговоров, всегда одинаковых. Жены упражняли язык непрерывной бессмысленной болтовней, которая характерна для англичанок во второй половине жизни. «Я собиралась купить сегодня колготки, но забыла. Я просила тебя напомнить мне, Джеральд. На этих колготках спущена петля. Полагаю, что смогу купить здесь колготки. Понятия не имею, какой надо спрашивать размер. Я знала, что надо было положить лишнюю пару...» Джеральд, конечно, не слушал эту болтовню, потому что тайком рассматривал красотку с обнаженной грудью, которая, прислонясь к фонарному столбу, обменивалась колкостями с местными хулиганами. Жена для него была лишь привычным шумовым раздражителем. Куда бы я ни пошел в Сорренто, всюду попадались эти английские супружеские пары - жена на все взирала критически, словно работала секретным агентом министерства здравоохранения и полиции нравов сразу, а муж тащился за ней, измученный и подавленный.
Я поужинал в ресторане рядом с площадью. Он был битком набит посетителями, но обслуживание было отличным, а еда превосходной - равиоли в сметане, груда морских гребешков по-соррентийски, большая порция салата и полная вазочка домашнего мороженого, вызвавшего у меня слезы удовольствия.
Позднее, когда я пил кофе и курил сигарету, устроив живот на краю стола, в ресторан вошла группа из восьми человек, выглядевших богатыми и самоуверенными. Женщины были в мехах, мужчины в кашемировых пальто и темных очках. Через минуту они подняли такой шум, что все в ресторане замолчали - и посетители, и официанты смотрели только на них.
Очевидно, они заранее забронировали столик, но он был еще не готов, - в зале не было ни одного свободного места, - и теперь они всеми возможными способами выражали свое негодование. Менеджер, ломая руки, выслушивал оскорбления и давал указания официантам, носившимся со стульями, скатертями и цветочными вазами, чтобы собрать импровизированный стол на восемь человек в и без того уже переполненном зале. Единственным, кто не участвовал в скандале, был хозяин вечеринки, человек который стоял поодаль, накинув на плечи пальто за 500 долларов. Он ничего не говорил, только тихонько дал пару указаний своему подручному с рябым лицом - как мне показалось, уточнил, кому из обслуживающего персонала дать хорошего пинка, а кому засунуть в рот дохлую рыбу.
Метрдотель подскочил к ним и, кланяясь, доложил, что стол удалось накрыть пока на шестерых, но он надеется, что в скором времени найдутся еще два места, а сейчас дамы могли бы сесть... он поклонился, достав лбом до пола. Это было почему-то воспринято как очередное оскорбление. Хозяин снова прошептал что-то своему подручному, и тот вышел - видимо, чтобы принести автомат или подогнать бульдозер и сравнять ресторан с землей.
Тогда я сказал: «Звините (в этот раз мой итальянский воспринимался как музыка), вы можете занять этот столик. Я как раз собираюсь уходить». Допив кофе, я забрал сдачу и встал. Управляющий ресторана смотрел на меня так, словно я спас ему жизнь, а метрдотель явно хотел поцеловать в губы, но вместо этого осыпал меня бесконечными «Спасибо». Никогда еще я не был так популярен. Официанты сияли улыбками, многие посетили тоже смотрели на меня с восхищением. Даже крутой хозяин вечеринки слегка наклонил голову в сдержанном проявлении благодарности и уважения. Мой столик тут же унесли, а я был препровожден к двери управляющим и метрдотелем, которые кланялись и благодарили меня, смахивали пылинки с моих плеч и предлагали своих дочерей для брака или просто для бурного секса. У двери я обернулся, изобразил голливудскую улыбку, помахал рукой посетителям ресторана и вышел в сгустившиеся сумерки».
Бил Брайсон - американский писатель.
«…За день, проведенный в Сорренто, я пронаблюдал картинку, которую вряд ли увидишь в каком-нибудь месте для элитарного отдыха на севере Италии.
В обеденное время автор сих строк расположился в небольшой рыбной траттории у берега моря. Столики стояли прямо на свежем воздухе возле кромки песка, где играли три бездомные собаки. Как только хозяйка принесла мне заказ, весельчаки бросили игры и обступили со всех сторон столик, жадно дыша, энергично виляя хвостами и всей своей позой выражая надежду, что блюдо будет честно поделено на четверых.
В мои намерения, прямо скажем, с самого начала не входила совместная трапеза с обитателями местного пляжа. Но как только я увидел весьма скромный размер принесенной мне к обеду рыбки (со столь жалкими порциями ценой 12 евро я нигде в Италии еще не сталкивался), так сразу решительно отмел всяческие притязания потенциальных сотрапезников.
Те попытались мужественно справиться с постигшим их разочарованием. Двое тут же на песочке перед моим столиком занялись сексом. То ли для того, чтобы заглушить чувство голода, то ли надеясь все же этим оригинальным представлением заработать себе на обед. А может, увидев во мне унылого северного пуританина, не способного порадоваться за ближнего, они решили подобным образом испортить мне трапезу в отместку за то, что я не пригласил их к столу.
Третий пес оказался лишним и на этом празднике жизни. Он продолжал стоять возле меня, всей своей позой давая понять, что у тех двоих - свои радости жизни, сексуальные, а у нас с ним, как у существ солидных, положительных, должны быть свои - гастрономические. Я, впрочем, не принял сей спорной философии.
Сидевшая за соседним столиком немолодая американка начинала с явным интересом приглядываться к нашей четверке. Ей самой еще не принесли заказ, а потому она оставалась недоступна для всяческих посягательств. И я, впрочем, оставался недоступен, поскольку понимал, что из 12 уплаченных мной евро не меньше семи приходились на вид, открывавшийся из траттории, и максимум пять были эквивалентны размеру лежащей на тарелке рыбки.
Пес, воспитанный в возвышенном философском духе, не был готов принять моего вульгарного экономизма, а потому продолжал вилять хвостом. Американка хмыкнула, удивленно качнула головой и произнесла: “Optimist!” Хозяйка траттории равнодушно наблюдала за отношениями клиента, оплачивающего счет, и обитателя местного пляжа, претендующего на участие в трапезе. Она вообще ничего не сказала. Был теплый весенний день, море плескалось у ног, прекрасный Сорренто висел над нами на скалах, и ей не хотелось участвовать ни в каких разборках.»
Дмитрий Яковлевич Травин - журналист.
Этот тур подходит для романтических натур, эстетов, гурманов, приверженцев неспешного отдыха, для всех тех, кто хотел бы постичь философию итальянского счастья.
